- 1 -
"Псков. Памятник древности".
Из книги А. Бологова "Псков на ладони". 2002 год.
История Пскова неотделима от истории нашей Отчизны. Город-воин, один из славнейших русских городов, он вынес не одно нашествие иноземных захватчиков, не раз отбивал приступы врагов и изгонял со своей земли незваных гостей.
В 1993 году отмечалось 1090-летие Пскова, однако можно предполагать, что он существовал уже в IX веке, - летопись упоминает Псков как город еще до легендарного пришествия Рюрика. «О Плескове граде, - говорится в Псковской летописи, - от летописания не обретается вспомянуто, от кого создан бысть и которыми людьми; токмо уведехом, яко бысть уже в то время, как наехали князи Рюрик с братиею из варяг в Словени княжити».
Первые поселенцы, положившие начало будущему городу, осели на высоком холме, защищенном с севера и запада естественным водным щитом – реками Великой и Псковой, а с юга и востока – лесами и болотами.
Потомки переселившихся в эти места в первые века нашей эры славян псковичи (плесковичи, как они стали именоваться по названию реки Псковы – Плесковы) возделывали землю, занимались охотой, возводили из дерева первые постройки.
Удобные водные пути, пролегающие у самых стен города, близость Псковско-Чудского водоема способствовали развитию ремесел и торговли, быстрому росту Пскова.
После того как восточные ветви славян объединились в единое государство с центром в Киеве, стали укрепляться его пограничные крепости. На северо-западе Руси главная тяжесть борьбы с воинственными соседями легла на Псков, и город подвергался постоянным перестройкам, усиливались его оборонительные сооружения.
Археологические изыскания последнего времени, в частности раскопки, начатые видным исследователем Пскова Г. П. Гроздиловым, позволяют сделать вывод, что в первые столетия существования города дома в нем были в основном деревянные, располагались близко друг от друга, проходы между домами и улицы были вымощены деревянными настилами. Поля, огороды и сады находились за городской стеной, на отвоеванных у лесов и болот участках.
Первые каменные постройки появились в Пскове, очевидно, в XII веке. До наших дней сохранился поставленный в то далекое время собор Мирожского монастыря – уцелевший свидетель всей бурной истории Псковской земли.
Жизнь Пскова, начавшего свое существование в качестве новгородского пригорода, долгое время определялась исторической судьбой Новгородской республики. Много лет Псков и Новгород несли оборонительную службу на северо-западных рубежах Русской земли, отражая попытки немецких крестоносцев захватить близлежащие земли Руси. В 1242 году у восточного берега Чудского озера новгородцы и псковичи под предводительством князя Александра Невского наголову разбили вторгшихся захватчиков.
При Довмонте, княжившем в Пскове с 1266 по 1299 год, Псковская земля еще более окрепла, стала независимой от Новгорода, и в середине XIV века эта независимость была признана Новгородом официально. «Младшим братом Великого Новгорода» был назван Псков в заключенном между городами договоре.
Псковичи занимались в основном земледелием и торговали хлебом с Новгородом, Полоцком, Смоленском и другими городами; Псковское и Чудское озера были удобными районами для рыбной ловли, занимавшей большое место в экономике Псковской земли. Важное значение имело для псковичей и льноводство.
Если говорить о ремесленничестве, то особенно славились псковские каменщики, оставившие потомкам многие ценнейшие памятники – церкви и крепостные сооружения.
В XV – XVI веках крепость Пскова была крупнейшей на Руси; протяженность ее стен достигала 9 километров; десятки башен, среди которых – Покровская, самая большая в Европе, усиливали ее мощь. Крепость строилась и расширялась постепенно. Вначале укрепления охватывали лишь оконечную часть мыса, образуемого реками Псковой и Великой. Со временем южная граница крепости отодвигалась все дальше, пока наконец пятое, последнее кольцо ее стен не замкнулось вокруг Запсковья и Окольного города.
Крепкие стены и могучие башни помогали псковичам несколько столетий подряд сдерживать натиск соседей-врагов, выдержали много осад. В мирные промежутки псковичи возводили новые укрепления, окружали свой центр сильными пригородами-крепостями, такими, как Изборск, Остров, Велье, Врев, Выбор.
Общерусские интересы требовали объединения разрозненных земель, создания централизованного государства, и после ликвидации вечевого строя в Новгороде и присоединения последнего к Москве та же участь постигла и Псков. Это произошло в 1510 году.
Навечно связав свою судьбу с Москвой, являясь важнейшей пограничной крепостью на северо-западе Русского государства, Псков долгие годы нес славную ратную службу, преграждая дорогу к центру России многим завоевателям.
В затяжной Ливонской войне, которую вел Иван IV с Ливонским орденом, Польшей и Швецией за выход к Балтийскому морю, решающая битва произошла под стенами Псковской крепости. В 1581 году 50-тысячная армия отлично вооруженных и обученных солдат под знаменем польского короля Стефана Батория, захватив многие пригороды, осадила Псков, однако псковичи отбили все приступы и заставили Батория перейти к долгой блокадной войне, а в конце концов убраться восвояси.
В начале XVII века Псков потрясли народные волнения. Начавшееся в 1606 году восстание «меньших» людей города, имевшее социально-патриотический характер, привело в 1609 году к «самовластию смердов», восстановлению вечевых обычаев. Однако в конце 1611 года власть в городе снова перешла к «большим» людям и воеводам».
Спустя 34 года после осады города Стефаном Баторием псковичи подверглись новому тяжелому испытанию: у городских стен появилась многотысячная армия шведского короля Густава-Адольфа. Вновь поднялось на защиту города все население от мала до велика. Штурм был отбит, интервенты вынуждены были отступить и уйти от города.
Особенности географического положения и торговые связи с иноземными купцами помогали Пскову и в XVII столетии сохранять свою роль одного из значительных оборонных и торговых центров Руси. В городе был построен монетный двор, на котором чеканилась особая псковская монета; в отличие от других российских городов, управляемых простыми воеводами, сюда назначались наместники. Однако уже в царствование Михаила (1596-1645 гг.), первого представителя династии Романовых, были приняты некоторые меры, уравнивающие Псков с другими городами России.
Закрепощение крестьян, завершившееся при сыне избранного на престол земским собором царя Михаила – Алексее Михайловиче, увеличение налогов и произвол местных властей вызвали многочисленные волнения в городах и среди крестьян. Наступивший в 1650 году голод послужил толчком к восстанию во Пскове. Горожане, во главе которых стояли мелкие посадские люди, захватили власть и в поисках правды направили к царю челобитчиков. Вскоре, однако восстание было подавлено, вожаки его схвачены и сосланы.
Усиление власти вело к укреплению ее опоры – административной верхушки, купечества. Богатые люди города строили, соответственно своему достатку и вкусам, обширные каменные хоромы, обносили дворы прочными оградами.
С давних пор Псков являлся торговым посредником между Западом и Востоком. Это долгое время определяло рост его богатства и могущества. Однако открытие новых путей торговли неминуемо вело к потере Псковом своего экономического и, как следствие, политического значения.
С возникновением в XIII веке Ганзы – торгового союза Любека, Гамбурга и других северогерманских городов – псковская часть торговли с Европой постепенно переходит в ее руки. После того как и усилившаяся Москва отвлекла к себе значительную долю торговли с Западом, международное значение Пскова упало еще больше.
Ко времени Северной войны (1700-1721 гг.) торговые сношения псковичей с Западом и Северной Европой были прекращены окончательно. Однако в силу других причин Псков вновь оказался «на переднем плане» бурных событий. После нарвской неудачи царь Петр I, ожидая вторжения шведских войск, принялся интенсивно готовиться к реваншу. Бурная деятельность Петра была направлена в первую очередь на укрепление северо-западных границ России, особенно ее опорных пунктов – Новгорода, Пскова, Великих Лук, Печорской крепости. Царь лично руководил оборонными работами, наезжая в пограничные города.
Петр I, следовавший в военном деле передовым правилам европейского оборонного искусства, укрепил стены и башни Пскова. У старых плитняковых стен были насыпаны земляные валы, позволявшие при надобности быстро возводить батареи. Некоторые старые башни были засыпаны землей, так же как и особенно ветхие церкви. На их месте создавались бастионы, как и около действующих башен. На реке Великой появилось множество военных судов, в городе было сосредоточено большое количество армейского снаряжения, оружия и провианта.
Сыграть значительную роль в этой войне Пскову не пришлось, победная слава досталась городу Полтаве, куда вместо псковского направления, как предполагал царь Петр, двинул свои войска шведский король Карл XII.
После Ништадтского договора, по которому к России отошли прибалтийские и часть карельских земель, граница Русского государства отодвинулась далеко от Пскова. Боевая жизнь его стала прошлым, торговые дела решались теперь в приморских городах – Петербурге, Риге, Ревеле; Псков стал ординарным провинциальным городом русского Северо-Запада.
В средние века Псков был одним из крупнейших городов Европы. Это отмечали многие иностранцы, наблюдавшие его со стороны (как это было, к примеру, с хроникером польского короля Стефана Батория ксендзом Пиотровским, который, увидя Псков, удивленный, записал: «О Боже! Это нечто величественное!.. Город чрезвычайно большой, в Польше нет ему равного по величине…») или посещавшие его. Побывав во Пскове во второй половине XVI века, немец Иоганн Вундерер сравнил его с Римом и отметил наличие в нем свыше 41 тысячи домов.
Великолепные оборонительные сооружения Пскова, создаваемые и совершенствуемые в течение многих столетий, помогали ему уберечься от многочисленных врагов.
Как и все городские постройки, защитная стена во Пскове, закрывавшая Кром (старое название кремля) с наиболее уязвимой стороны – южной (с северо-запада и северо-востока город имел естественные рубежи защиты – реки Великую и Пскову), была деревянная. Для усиления преграды у подножия стены была устроена искусственная река-канал (Гребля, как его называли в старину), идущая от Великой до Псковы. Сама крепостная стена представляла собой в первое время сруб из толстых заостренных кверху дубовых бревен, плотно прилегавших друг к другу и закрепленных в насыпанном для прочности и удобства ведения боевых действий земляном валу.
Все особенно ценное, чем располагали псковичи, - имущество, товары, продовольствие, сырье – хранилось в древнюю пору в многочисленных клетях и амбарах детинца – северной части кремля. В детинце находилась и главная святыня псковичей – Троицкий собор. Поэтому первой каменной стеной в городе стала стена, заменившая южную деревянную ограду Крома. Крепость объединила в себе и земляные, и каменные, и деревянные сооружения. Башен долгое время не строили, ибо не было нужды обстреливать наступавшего на узком участке противника с боковых сторон и не было еще оружия, способного поражать наседавших врагов на значительном расстоянии вдоль стен.
С развитием тактики и техники осады, когда наступавший неприятель уже не стремился взять город «изгоном», т. е. с ходу, штурмом, лобовой атакой, а «обкладывал» его со всех сторон по периметру крепостных сооружений и после продолжительной осады выбирал для решительного приступа наиболее уязвимые места, стены крепости стали делать каменными все, а по концам ее выступающих частей (вначале с наиболее опасной, удобной для врага стороны) строили мощные башни. В амбразурах многоярусных башен устанавливали пушки, которые могли вести фронтальный и фланговый огонь вдоль укреплений, где скапливались вражеские силы. Для размещения орудий внутри башен на толстых бревнах сооружались специальные платформы. Нижний ярус служил для орудий «подошвенной», т. е. наземной, стрельбы.
С внутренней стороны к стенам крепости пристраивались деревянные галереи для передвижения у бойниц воинов и установки пушек. По всей длине укреплений имелся закрытый ход, где могло разместиться при нужде все боеспособное население города.
В крепость вели ворота в стене или башнях, за которыми были изгибы, препятствующие прострельному огню противника.
Граненые деревянные башни назывались кострами (долгое время так называли и каменные башни, заменившие их).
Псковский посад разрастался. Во время войн на его долю выпадала особенно горькая участь: все, что оказывалось вне крепостных защитных стен, было обречено на уничтожение врагом.
Кольцо стен, опоясывавшее в свое время только узкий мыс у слияния Псковы и Великой, уходило все дальше от Крома, захватывая новые рубежи посада.
Треугольник территории города, образуемый реками и южной стеной, все более увеличивался. Южные стены проходили последовательно: первая – по месту нынешних Персей, между детинцем и Довмонтовым городом; вторая – от реки Великой до реки Псковы, по границе Довмонтова города; третья, возведенная в камне в 1309 году, - от спуска к реке Великой на нынешней Профсоюзной улице до церкви Петра и Павла; четвертая, 1375-1380 годов, - по берегу исчезнувшей впоследствии реки Зрачки, – от Мстиславской башни по месту нынешней улицы Пушкина до стены на берегу Псковы, близ палат Ямского; пятая, поставленная в конце XV – начале XVI века, - от Покровской башни до Михайловской.
Большой район по правому берегу реки Псковы тоже требовал защиты, и последнее, пятое кольцо стен замкнулось вокруг Запсковья. На плане Пскова времен осады его Стефаном Баторием, снятом со старинной иконы часовни Владычного креста, имеется более 35 крепостных башен и полтора десятка ворот в стенах. Толстые высокие стены и обилие могучих башен на узловых точках обороны делали Псковскую крепость неприступной. Стены и башни крепости возводились из относительно прочного плитняка и были покрыты крышами, предохранявшими ее защитников от дождя и снега, а сами укрепления от пагубного воздействия влаги.
Для того чтобы преградить вражеским судам путь внутрь города по реке Пскове, между участками стены, пересекавшей ее в двух местах, были сделаны сводчатые арки с переходом по верху их. Арки закрывались подъемными железными решетками. Вблизи решеток стояли боевые башни, в поле действия артиллерии которых находились проходы и близлежащая местность.
Сохранившиеся и реставрированные части стен и главные башни крепости до сих пор поражают воображение своей мощью.
Псков, как и все другие города средневековой Руси, был преимущественно деревянным. Каменные монастырские постройки, церкви и появившиеся позже жилые и административные здания, несмотря на их относительное обилие, выглядели обособленными островками в окружении моря деревянных жилых построек. Считая, что помещения из дерева более пригодны для жилья, нежели каменные, псковичи, в том числе и достаточно зажиточные, строили деревянные дома. Однако частые пожары уничтожали деревянные постройки, рубленные дома были в этом отношении опасны для житья, и горожане были вынуждены прибегнуть к каменному строительству, тем более что вокруг было в достатке легко добываемого строительного плитняка.
По дошедшим до нашего времени каменным жилым сооружениям можно судить о характере и особенностях древнепсковской архитектуры. Временем ее высшего расцвета явился XVII век, когда, начиная с первой трети его, развернулось восстановление разрушенной голодом и войнами с интервентами экономики Русского государства.
Первые жилые каменные дома были построены по заказу купцов. Быстро возвысившиеся купцы новых семей – Поганкины, Русиновы, Меншиковы, Сырниковы и другие – строили себе палаты, соответствующие их богатству и власти. Верхние этажи и крыши некоторых домов поднимались порой выше близстоящих церквей.
Палаты отличались простотой плана, строгостью форм, почти полным отсутствием украшений. Их называют иногда домами-крепостями за суровый вид, глухие толстые стены, своеобразную жизненную автономию. Материалом для строительства их служила та же местная известняковая плита прочных крупнослойных пород. Наружная конфигурация плана представляла собой прямоугольные (часто квадратные) и очень редко Г-образные площади.
Обычно в трехэтажном каменном здании палат богатого купца два нижних этажа отводились для подклетей и клетей – помещений, служивших для хранения товаров, ценного имущества. Перекрывались эти помещения каменными же сводами. Нижние этажи, как правило, совсем не имели окон, выходивших на улицу, а редкие и небольшие по размеры окна третьего, жилого, этажа располагались неравномерно, иногда не по одной высоте, в ряде случаев асимметрично. Они закрывались снаружи крепкими железными ставнями, входившими в специальные пазы оконных ниш. Окна имели и защитные решетки из кованого железа. Со стороны фасадов крупных купеческих палат не было ясных поэтажных или вертикальных делений здания; наружные стены, таким образом, выглядели голыми ровными плоскостями, глухими на больших площадях.
Дверных проемов снаружи не было совсем, вход в здание располагался со двора, где посередине внутреннего фасада пристраивались крыльца. Крыльца были различного устройства: с перпендикулярным или боковым входом, односторонним или двойным. Закрывали входы железными створами. По лестнице крыльца поднимались в просторные сени второго этажа, а оттуда по внутренней лестнице – в третий этаж, где была расположена повалуша – большое помещение для приема гостей и общего отдыха семьи. При трехэтажной каменной части здания собственно жилые покои размещались в полностью деревянном четвертом этаже; в пятом, тоже деревянном, не занимавшем все площади палат этаже находились вспомогательные неотапливаемые помещения – сенники, чердаки, иногда холодные светлицы.
Со двора вдоль части фасада на высоте жилого каменного или деревянного этажа располагались обширные гульбища – род деревянных крытых балконов, опоясывавших здание иногда на большом расстоянии. Часто гульбища устраивались над верхними частями крылец и либо ограничивались по длине размерами верхней площадки крыльца, либо продолжались на значительное расстояние по фасаду, образуя суженный балкон-переход.
Помещения богатых палат имели раз навсегда установленное значение. Повалуша занимала иногда чуть ли не весь верхний каменный этаж. В этом случае она служила и семейной гостиной, и залом, где принимали гостей, устраивали пиры и забавы. Повалуша была невысокой (немногим более высоты комнат в современном серийном доме), потолок ее выкладывался из светлых, чисто обтесанных бревен, стены поверх обмазки покрывались яркой побелкой. Стены каменных этажей были огромной толщины, что позволяло устраивать внутри них межэтажные лестницы. Выходы на лестницы и на гульбища прикрывались дощатыми тамбурами, защищавшими обитателей дома от холода и сквозняков. Вдоль стен повалуши устанавливали строганые лавки, ножки их врубали в доски пола; у стен же были поставлены массивные широкие столы. Обогревались повалуши большими печами, покрытыми затейливыми изразцами с цветными поливами. Изразцовые печи, часто представляющие собою истинные произведения искусства, придавали повалушам богатый, праздничный вид.
Из сеней верхнего каменного этажа, где находилась повалуша, в сени четвертого, деревянного, вела внутренняя лестница. С наружной (к улице) стороны сеней помещались мужские горницы; горницы женской половины располагались в палатах по другую сторону, окна их выходили во двор.
Отдельные срубы, возвышавшиеся в основном над сенями и торцовыми частями здания, образовывали пятый этаж. Из светлиц его можно было выйти на верхние семейные гульбища.
Усовершенствование строительства каменных жилых палат шло постоянно. По существу, развитие архитектурных приемов имело место при строительстве каждого нового здания.
Вслед за богатейшими купцами начали строить себе каменные дома купцы среднего достатка и даже наиболее зажиточные посадские люди. Их жилища не отличались особой грандиозностью, но больше отвечали возраставшим требованиям удобств и уюта. Жилые деревянные хоромы устанавливались теперь на двухэтажных каменных палатах или на палатах в один этаж: дома для жилья рубились и просто на высоких каменных подызбицах.
Изменилось не только число этажей каменной части. Иная планировка помещений, утоньшение стен, отказ от строительства подклетей с могучими стенами и сводами и другие строительные новшества привели к значительному уменьшению размеров зданий. Склады, при отсутствии подклетей, занимали теперь только нижний этаж. Главное помещение верхнего каменного этажа (повалуша) трансформировалось в три отдельных помещения – столовую палату, палату для отдыха и забав и находящиеся между ними сени. Несколько позже в каменном этаже устраивалась только столовая палата (в одной из половин его, вторая была занята клетью), а для отдыха служили рубленые хоромы третьего этажа. Вместе с деревянными надкрылечными гульбищами в богатых палатах устраивались и открытые прогулочные галереи в каменных этажах.
Междуэтажные лестницы из-за утоньшения стен каменной части здания уже не шли целиком внутри стены, а выступали во втором этаже внутрь здания. Сени второго этажа имели сводчатый потолок, а боковые палаты иногда перекрывались потолками из дерева. Вошло в правило надстраивать над крыльцами палат многоимущих купцов дополнительную светлицу в деревянном этаже с висящим на бревнах-консолях балконом, охватывавшим ее со всех сторон.
Стало богаче и внутреннее устройство помещений, жилье приобрело более уютный вид. При некоторых обязательных принадлежностях, палаты стали отличаться многообразием, дополнительными устройствами, оригинальностью композиционного решения.
В конце XVII века усложняется внутренняя компоновка зданий, претерпевают изменения планы – все чаще появляются дома наружных форм в виде «глаголя». Крыльца уже не выступают дополнительным прилепом к зданию, а включены в его основной объем. Увеличиваются размеры гульбищ, усложняются, становясь более изысканными, украшения дворовых фасадов, крылец; дерево занимает все большее место в отделке внутренних и наружных элементов построек.
Сами палаты и хозяйственные внутридворовые каменные постройки с деревянными жилыми верхами для слуг стали теперь взаимосвязывать в единый ансамбль. При планировке зданий большое внимание обращали на связь строений с окружающей застройкой; расположение жилых покоев и гульбищ выбирали таким образом, чтобы они как можно дольше освещались солнцем, а панорама, открывавшаяся с высоты их, радовала глаз. Богатые дома вырастали на холмах, на живописных берегах рек, в стороне от шумных, плотно застроенных площадей.
Строившиеся в XVII веке наряду с жилыми домами каменные производственные постройки (мастерские, административные палаты, торговые склады и т. п.) имели один-два этажа. Их легко было отличить от жилых палат из-за крайней простоты наружных объемов (при них не было деревянных этажей, гульбищ, крылец) и отсутствия любого рода украшений.
Удивительные ощущения переживаешь, приблизившись к старой псковской церкви. Ни изысканностью форм и тщательностью отделки, ни монументальностью не отличаются эти немые свидетели минувших веков. Однако воображение поражено: неизъяснимая сила, исходящая от самобытного творения безвестных псковских мастеров, все более захватывает вас. Взгляд, не выделяя деталей, держит в поле зрения все сооружение и все более и более проникает в таинство его красоты. Красота эта не бросается в глаза, сконцентрировавшись в каком-то отдельном элементе; она гармонично разлита по всему строению.
«Узнавание сведений» о памятнике отступает на второй план. Вы просто созерцаете, наслаждаетесь своеобразной гармонией воплощенного в камне золотого следа минувшей эпохи.
Здесь целая цепь ощущений, сменяющих друг друга. Во-первых, вы убеждены, что данная церковь совершенно не похожа на виденные вами до этого. Вы отмечаете ее простоту, монолитность и прочность, а вместе с тем удивительную легкость и мажорность. Вглядываясь пристальнее, вы пытаетесь рассмотреть ее частности, остановить внимание на отдельном элементе, однако сила нераздельности словно нарушает фокусировку… Перед вами – цельное явление, совершенно самостоятельное в своей законченности и вместе с тем – частица, может быть, самая важная, чего-то более общего. Эта связь с окружающим явственно воспринимается и сегодня, несмотря на совершенно изменившийся ландшафт, новое соседство, иной характер близстоящих построек позднейшего времени. И не понять сразу, что делало и отчасти делает до сих пор старинную церковь объединяющим звеном пейзажа: то ли близость реки, то ли переплетение дорог, то ли возвышенное местоположение.
Необъяснимой поэзии полны творения средневековых каменщиков-зодчих. И чем долше вы любуетесь ими, пытаясь постигнуть тайну их совершенства, тем более убеждаетесь в неразгаданности ее…
Внешне псковские церкви выглядят просто, они почти лишены украшений, невелеки по размерам, незамысловаты их архитектурные формы. Практическое назначение, материал, техническая целесообразность и экономичность строительства определяли характер постройки.
Сложившийся в течение XIV-XVI веков тип псковской церкви, в основу которого легли греческие образцы, представляет собой в общих чертах следующее. Материалом для строительства служил местный плитняк. В плане храм – квадратный или прямоугольный с выступами у восточной стены. Выступы эти, названные апсидами, имеют обычно полукруглое очертание, высота их несколько менее высоты основы стены. Чаще всего апсид три, они разновысоки, порой расположены ассиметрично; самая большая из них служила для размещения алтаря. Для создания большей устойчивости и внешней мягкости очертаний псковские каменщики несколько заваливали внутрь построек стены или места сопряжений их. Внутри церкви установлены пилоны – столбы, опирающиеся обычно на ленточный фундамент и служащие опорой для барабана – цилиндрической венчающей части здания, поддерживающей купол. Древние псковские церкви – одноглавые, приземистые, обширные в нижней части, отчего они выглядят чрезвычайно устойчивыми, прочными, неподвластными времени, - имеют подцерковья, подклети, - специальные подвалы, которые предназначались для хранения церковного имущества, товаров купцов, а в иные времена – и оружия и боеприпасов.
У входа в храм устраивались крыльца – массивные сооружения, основу которых составляли выведенные вперед каменные столбы. На эти опоры укладывались арки, по бокам арки опирались одним концом на стену, другим – на столб. Крыша крыльца имела двускатную форму. Наличие этих прицерковных сооружений является характерной особенностью псковской церковной архитектуры.
Отличительной чертой церковного зодчества в Пскове являются и пристраевымае с XIV века к церкви приделы – небольшие дополнительные церковки, связанные с входом в основной храм закрытыми галереями с узкими редкими окошками. Иногда они были менее, иногда более обширны, в некоторых случаях велики настолько, что стены четверика иных церквей выглядят вырастающими из пристроек. Приделы изредка имели свои паперти, или притворы, - привходные помещения. Дополнительные пристройки (порою они выполнялись одновременно со строительством главной церкви) и придавали храмам осадистый, фундаментальный, долговечный вид.
Примечательным явлением старой псковской церковной архитектуры были изумительные по простоте и изяществу звонницы. Устраивались они в разное время по-разному. Это были либо маленькие, без главы и выступов-апсид, церковки, над которыми располагались звонницы; либо отдельно расположенные столпообразные сооружения с пролетами для колоколов и деревянной, чаще всего двускатной, крышей, увенчанной маленькой главкой. Часто звонницы возвышались над одной из главных стен храма, над папертью. Отдельные здания, предназначенные для устройства на них звонниц, размерами своими иногда «догоняли» саму церковь. Высокие толстые стены звонниц располагались произвольно по отношению к основным осям церковного здания, проемы их были разновелики, что диктовалось размерами колоколов, и эта живописная асимметрия придавала каждому сооружению индивидуальный облик, помогла достигать удивительной выразительности ансамбля.
Внутренний вид псковских церквей также имеет ряд характерных особенностей. Чтобы распределить давление верхних частей храма на возможно большую площадь опорных конструкций, псковские мастера ввели в практику строительства ступенчатые своды. При этом компоновка верха церкви получила, кроме большого технического усовершенствования, высокую художественную выразительность.
Церкви покрывали обычно прямо по сводам, внутренняя конструкция определяла наружные формы верхней части храма. Однако со временем полукруглое позакомарное покрытие (закомара – овальное завершение верха церковной стены) сменилось прямоскатной крышей, боковые апсиды оделись кровлями с плоскими поверхностями. Сложные крыши в шестнадцать скатов, повторяющие обводы верха внутренних помещений, были трудными в постройке, и поэтому кровли подняли над сводами, число скатов сократили вдвое, в результате чего крыши стали выглядеть высоко поднятыми, а барабаны – утопленными в них. В более позднее время число скатов сократилось до четырех, барабаны иных псковских церквей стали выглядеть совершенно иначе: несоразмерно короткими, полускрывшимися под кровлей, потерявшими свою истинную пропорцию.
Верхнее покрытие церквей производилось и керамической черепицей, и тесом, и свинцом, и листовым железом. С течением времени установленную облицовку глав при необходимости заменяли другим материалом. Главы церквей покрывали деревянными плитками или поливной черепицей.
Поиски возможностей расширения полезной площади церкви привели к тому, что расположенные внутри ее опорные столбы прямоугольного сечения либо заменяли при постройке цилиндрическими, либо обтачивали, иногда только на высоту роста человека. Столбы, расположенные к востоку, стесывали обычно лишь с алтарной стороны; на противоположной стороне к ним прислонялся иконостас, по этой причине их оставляли плоскими.
В стенах церквей уже в XIII веке устраивали так называемые голосники – глиняные емкости, монтируемые в толщу стены. Трудно сказать, какую роль они выполняли – то ли служили акустическими усилителями, то ли использовались в чисто конструктивных целях.
В псковских древних церквях в стены вделывали надгробные плиты из монолитного плитняка, пол выкладывали также из плитняка, и только позже для этой цели стали применять кирпич.
В более позднее время, начиная с XVII века, сомкнутые своды вытесняют своды парусного типа; опорные столбы, как потерявшие назначение, не устанавливаются, пространство внутри храма, таким образом, увеличивается еще более.
Если говорить о внешних украшениях псковских церквей, следует признать их безыскусность, простоту; они относительно немногочисленны. Однако характер их и объем находятся в исключительной гармонии с общими контурами и формами храмов. Мягкую пластичность имела наружная поверхность – такой вид придавала ей внешняя обмазка.
На первый взгляд она кажется нетщательно выполненной, торопливо нанесенной. Следует учесть, что прямым назначением обмазки было предохранение плитняковой кладки от атмосферного влияния и разрушения. Псковские каменщики, используя для обмазки местный песок со связующими примесями, а для побелки – местную же известку с примесью металлических окислов и глины, не только не стремились придать штукатурке ровную поверхность, а зданиям – правильность очертаний, но и зачастую умышленно избегали этого.
Следуя контурам каменной кладки, они наносили тонким слоем обмазку, отчего последняя, оставаясь постоянной по толщине, долгое время сохраняла свою прочность. Легкая же волнистость поверхности придавала сооружениям своеобразную пластичность, скульптурность, а кремовые и желтые тона побелки – особую художественную выразительность. В любое время года – на фоне синего или хмурого неба, яркой зелени или багряных крон деревьев – светлые каменные здания выглядели необычайно эффектно.
Своеобразные, типично псковские узоры – трехрядные пояса из квадратов и треугольников – украшают карнизы купольных барабанов. Над окнами выкладывались бровки – подобие оконных фронтонов с отогнутыми краями (для этого один ряд плиток выдвигался несколько вперед), выше орнаментального пояса барабана шла цепь кокошников – дуговых ступенчатых углублений. Апсидные карнизы также украшались утопленным поясом из простейших геометрических фигур. На алтарных, средних, апсидах устраивали вертикальные валиковые разводы, соединенные поверху дугами. Некоторые церкви имели на своих барабанах отделку из цветных изразцовых поясов. Валиковые разводы служили и для украшения купольных барабанов, им обводили по контуру помещаемые посередине главных апсид окна.
Самобытные приемы постройки псковский храмов, в том числе и приемы украшения церквей, диктовались практической целесообразностью, наличием средств, материалов, сил. И по-своему богатые кончанские церкви (т. е. церкви, построенные по заказу и на средства «концов» - административных районов города), и монастырские, и корпоративные (т. е. создаваемые усилиями профессиональных объединений) были созданы людьми, поглощенными постоянной заботой об обороне и частыми схватками с воинственными соседями.
Недостаток средств, невысокие качества строительного материала «помогали» на протяжении долгих веков сохранять традиции псковского культового зодчества.
... 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:
